6 декабря 2014 в Хакспейсе Технополиса Москва в рамках Международного форума «Современное предприятие и будущее России» и Чарновских чтений состоялась сессия, посвященная технологическому предпринимательству. На сессии были представлены первые результаты исследования МГТУ-MIT российских инженерных стартапов (материалы исследования в формате pdf).
В сессии приняли участие эксперты в области технологического предпринимательства и основатели и руководители технологических компаний, которые участвовали в исследовании: Дмитрий Абраров, руководитель направления перспективных наукоемких технологий и рынков ОАО «РВК», Андрей Кузьмичев, профессор МГТУ им. Н.Э. Баумана и руководитель Клуба инженерных предпринимателей; Надежда Копытина, основательница группы компаний Ледово; Полина Федорова, заместитель директора по перспективному развитию Технополиса Москва; Юрий Кунцев, руководитель Хакспейса Технополиса Москва, Рафаэль Валиуллин, директор департамента корпоративного развития Hitachi Construction Machinery; Дмитрий Даньшов, генеральный директор производственной компании Механика; Николай Жмуренко, основатель и генеральный директор ЗАО «Смартфин» (2can); Вадим Бекер, основатель и генеральный директор ООО «Простая энергия»; Лев Лихтарев, генеральный директор интернет-маркетинговой компании «Взлет Медиа»; Алексей Фоменко, генеральный директор Инжиниринговой компании «Изобреталь»; Павел Курбацкий, создатель комплекса гаджетов для слепых.
ИССЛЕДОВАНИЕ РОССИЙСКИХ ИНЖЕНЕРНЫХ СТАРТАПОВ
Согласно последним исследованиям РВК, РАВИ и EY, в России настоящее время наметился серьезный перекос инвестиций в сторону IT — более 90% в 2011-2013 годах, оставшиеся объемы финансирования пошли на производственные и иные стартапы. Так какую же роль в российском венчурном рынке играют технологические стартапы? Как малые производственные компании выводят свои идеи на рынок? Этому и было посвящено исследование российских инженерных стартапов.
Данное исследование было основано на материалах международного проекта MIT Production in Innovation Economy, посвященного организации производства в инновационной экономике. 20 сентября 2013 года на конференции PIE в MIT в Кембридже, США, были представлены результаты исследования: как крупные промышленные компании и инженерные стартапы выводят идеи в производство и на рынок. Единственный его недостаток — в нем не хватает опыта российских инженерных стартапов.
Во-первых, к настоящему времени в России сформировалось сообщество технологических предпринимателей. Об этом можно судить, исходя из того, что состоялось настоящее исследование (было приглашено к участию более 200 стартапов, ответило на анкеты 28 стартапов, 16 стартапов поучаствовало в глубинном интервью). Также этот факт подтверждает масштаб конкурса-акселератора GenerationS 2014 года (http://gen-s.ru/): 1858 заявок от стартапов, из них по треку Industrial 350 заявок, по Биомед — 300 заявок, по Cleantech — 300 заявок.
Во-вторых, исследование, проведенное по методике MIT Production in Innovation Economy Commission, показало:
- Профиль российского технологического стартапа: компания находится в Центральном федеральном округе (52%), скорее всего занимается новыми материалами или энергетикой (32%), уже имеет опытный образец (41%), в качестве инновационной бизнес-модели использует интеграцию (57%), обладает патентами (57%), годовая выручка менее 1 млн рублей (64%), стартап зародился по частной инициативе или внутри корпорации (по 21,5%), в качестве организационно-правовой формы использует ООО (86%), разработки ведет внутри себя (86%), срок коммерциализации своего продукта оценивает от 1 до 3 лет (57%), что быстрее, чем в США (5 лет и более) [3]. Стартап нацеливается на международный рынок (49%).
- В стартапе работает от 5 до 10 человек (43%), поиск сотрудников ведется через знакомых (64%), скорость найма составляет 1 месяц (41%) или 3 месяца (21%). Текучесть кадров низкая, в 64% случаев еще никто не увольнялся. Доля затрат в бюджете компании превышает 40% (55% случаев) или составляет 60-80% бюджета (21% случаев). Средний возраст персонала до 40 лет (68%). Нехватку персонала компания начинает ощущать через 1 год после начала деятельности (50%). За внешние связи в компании отвечает генеральный директор (54%). Стартап имеет от 1 до 3 поставщиков (54%), у которых заказывает от 1 до 10 единиц номенклатуры (58%). При этом сложность находки хорошего поставщика оценивается в 4,25 балла из 5.
- В основном, компании имеют условия для масштабирования: сложившуюся команду (82%), разработчика (71%), необходимую материально-техническую базу (64%), предзаказы на свою продукцию (43%).
- Объем финансирования на стадии идеи составляет менее 1 млн рублей (53%), основной источник финансирования — собственные средства (89%). Объем финансирования на стадии прототипа от 1 до 5 млн рублей (61%), основной источник — собственные средства (76%), друзья и знакомые (47%). Объем финансирования на стадии масштабирования составляет более 10 млн рублей (43%). Основной источник средств — собственные средства (100%), друзья и знакомые (57%), венчурные фонды (29%).
- По объему финансирования отечественные технологические стартапы значительно уступают своим западным аналогам. Например, медианный объем привлеченных средств на стадии масштабирования в 2013 году составил 2,9 млн $ в США, в Китае — 2,0 млн $, в Израиле — 4,5 млн $ [23].
- Структура источников финансирования сдвинута в сторону собственных средств и друзей и знакомых, такие институты как венчурное фонды, бизнес-ангелы или акселераторы задействованы слабо.
- Многие стартапы плохо понимают используемую бизнес-модель. Это подчеркивает противоречие, что 57% стартапов в качестве бизнес-модели отметили интегратора, при этом 54% фирм имеют от 1 до 3 поставщиков, 80% — от 1 до 10 поставщиков. 58% всех компаний заказывают у поставщиков от 1 до 10 единиц номенклатуры. Для самостоятельного производства высокотехнологичной продукции такого количества поставщиков и номенклатуры явно недостаточно. Скорее всего, здесь идет речь о крупноузловой сборке, что уже сложно назвать интеграцией, но, скорее, дирижированием. Также стоит отметить крайне низкую развитость модели лицензирования, ее используют только 11% стартапов.
- Профессиональное общение и обмен опытом среди технологических стартапов развит крайне слабо, т.к. только 14% компаний используют ресурсы профессиональных сообществ для развития своего продукта и бизнеса. Также стоит отметить малое количество сообществ по тематике технологического предпринимательства.
ПАНЕЛЬНАЯ ДИСКУССИЯ
Результаты исследования обсуждались на панельной дискуссии в рамках форума. По итогам глубинных интервью можно сделать вывод, что отечественные технологические стартапы регулярно сталкиваются с проблемами командообразования, выбором и назначением руководителя проекта, «ловушкой основателя», когда разработчик пытается любыми способами сохранять за собой контроль над компанией. Важной проблемой является смена требований к руководителям и ключевым сотрудникам компании на разных стадиях ее жизненного цикла. Также стоит отметить проблему процесса постоянного выбора и уточнения инновационной бизнес-модели — лицензиара, дирижера или интегратора. В финале своей презентации я представил инженерные стартапы, выступавшие на заседаниях Клуба инженерных предпринимателей, основатели которых и собрались за круглым столом, и мы плавно перетекли к дискуссии.
МНЕНИЕ РЕСПОНДЕНТОВ ОБ УЧАСТИИ В ИССЛЕДОВАНИИ
Николай Жмуренко, генеральный директор ЗАО «Смартфин» (2can)
Николай Жмуренко, генеральный директор ЗАО «Смартфин» (2can):
Мы-то, как раз, больше ИТ стартап. Но ИТ стартапы ведь бывают разные, например, интернет-магазины, e-commerce, а бывают инфраструктурные, с уходом в железо, как у нас. Считаю, что мы не зря поучаствовали, исследование интересное. Наверное, в нем еще пока не все проблемы освещены. Вопрос — почему у нас ИТ стартапы больше представлены, а внутри ИТ велика доля e-commerce, — все просто: потому что у нас пока молодое инвестиционное сообщество. Венчурных инвесторов у нас почти нет, а те, кто есть, хотят что попроще и что быстрее коммерциализируется. Также отмечалось, что по сравнению с США наши команды стартапов утверждают, что они коммерциализируются быстрее: у нас 1-3 года, а в Штатах — от 5 лет. Мне кажется, это не потому, что они настолько эффективнее работают, все проще — их деньги заставляют говорить такие слова. Потому что все, что 5 лет и больше инвесторам не интересно, мы так далеко не смотрим, нам нужно уже через год получить окупаемость. Именно поэтому вкладывают в ИТ.
Стоит отметить, что слова Жмуренко коррелируют с высказыванием Алексея Комиссарова по вопросу перекоса в сторону ИТ: «Дело в том, что у нас слишком короткий горизонт планирования. Именно поэтому в длинные производственные стартапы пока не спешат вкладывать», — отметил Комиссаров на своей открытой лекции «Инновации для мегаполиса», которая прошла в конце ноября 2014 года в Центре инновационного предпринимательства МГТУ им. Н.Э. Баумана.
Алексей Фоменко, генеральный директор компании «Изобреталь»
Алексей Фоменко, генеральный директор компании «Изобреталь»:
Я очень рад был поучаствовать. Если честно, то мы больше дирижеры, чем интеграторы, у нас поставщиков больше десятка. Но, когда мы собираем изделие, заключительный этап мы интегрируем у себя, чтобы отвечать за качество. И когда мы продаем наше изделие, мы говорим, что мы его произвели. При таком подходе у клиентов больше доверия и уверенности в качестве. По поводу проблем с качеством. В России крайне сложно налаживать кооперацию, очень низкая культура производства, крайне сложно найти нормальных производителей металла. Какие-то стандартные элементы, типа розеток и проводов, можно покупать и не бояться. Но когда касается изделия на заказ, по своим чертежам, там очень много брака у поставщиков. С точки зрения ценности исследования, я вижу следующее: сейчас идет накопление информации и выявление факторов отличия от запада. Какие-то факторы негативны, какие-то позитивные. Следующий шаг, как я вижу, это выявление первопричин этих факторов, а дальше уже нахождение способов воздействия на эти факторы.
Павел Курбацкий и его трость для слепых
Все ли производственные стартапы находятся в столице? Например, Павел Курбацкий, разработчик гаджетов для слепых, занимается изготовлением в Армавире:
Я начинал делать первые приборы на своем письменном столе. Затем я забрал у своего отца гараж. Я считаю, что далеко не все сосредоточено в мегаполисах. Если человеку нравится заниматься любимым делом, я не вижу никаких причин не заниматься этим в маленьких городах.
Лев Лихтарев, генеральный директор компании Взлет Медиа:
Здесь прозвучало страшное число: больше 90% инвестиций в ИТ и интернет. Мне кажется, что эта цифра похожа на правду. но когда Николай Жмуренко, который работает с девайсами, говорит, что у него больше ИТ стартап. Мы тоже регулярно делаем инвестиции. Например, недавно мы запустили проект, консолидирующий российскую строительную отрасль. Это интернет проект. По моему мнению, такое большое число ИТ стартапов связано с тем, что сегодня информационные технологии очень глубоко интегрированы в любую отрасль, они везде. И я знаю немало медицинских, инженерных стартапов, которые относят себя к ИТ. Поэтому стоит отметить, что существует двоякость трактовки и неясность границ ИТ стартапа.
Николай Жмуренко, генеральный директор ЗАО «Смартфин» (2can):
По поводу ИТ стартапов нужно задавать себе вопрос — а что это за ИТ? Это ИТ, проникший в отрасль, медицину, строительство, инженерию, финансы (как у нас)? Или это e-commerce (интернет, проникший в торговлю)? Вот в e-commerce, действительно, самая быстрая окупаемость, или такое представление у инвесторов. Почему? Потому что смотрят на запад, там такие проекты неплохо развились, поэтому у нас также можно делать. Почему же смотрят? Потому что для всех инвесторов важен выход, exit. А кто же будет покупать? Большинство отечественных инвесторов смотрят на выходы на запад. Логика такая — если купили подобные большие западные проекты, купят и наш российский аналог. Поэтому появляются копии Amazon, Booking и других, и именно в них идет основной объем инвестиций. Что удивительно, даже когда на этот рынок приходит государство, оно делает такие же странные вещи и инвестирует во что-то простое, быстроокупаемое. Пример — Фонд развития интернет инициатив. С моей точки зрения, когда государство приходит развивать интернет, это должны быть сложные инфраструктурные отраслевые проекты. Какая самая большая инвестиция государства в лице ФРИИ? Это интернет-магазин по продаже детских товаров, просто интернет-магазин. Это крупнейшая инвестиция ФРИИ с момента его основания. Поэтому проблема в инвесторах и в их неготовности смотреть дальше 3-5 лет.
Еще один момент. Тот девайс, который мы используем (считывающее устройство для банковских карт — прим. Г.Б.), я к нему имею очень слабое отношение. Вот этот девайс болгарский, производится на том предприятии, которое я нашел. Первым производителем была китайская компания. В принципе, я бы мог поучаствовать в разработке нового девайса, который бы больше отвечал потребностям проекта и российского рынка. Но я в этом не участвую. Потому что мои инвесторы и акционеры посчитали бы, что это было бы слишком рискованным и долгосрочным вложением в R&D, связанный с железом. Но я решил эту проблему и нашел российского производителя, который со следующего года будет делать для нас ридеры лучшие, чем существующие. Удивительно, но я нашел российского партнера, предприятие в сфере электроники, оно малоизвестное и работает на узкий и скрытый военный сегмент. И вот они стали вкладываться в R&D ридера для нас. Они сделали одну версию, другую, потом поняли, что могут делать и даже привычные всем POS терминалы. Сейчас, если мы зайдем в магазин, какие увидим там терминалы? Американской компании Verifone и французский Ingenico. И наше предприятие говорит, что мы можем делать не хуже, а, возможно, и лучше.
Почему инвесторы, когда думают о выходах, они смотрят за пределы России? Очень просто. У нас период развития венчурного рынка пока еще очень короткий. И если мы захотим вспомнить о громких выходах на российском венчурном рынке, мы о таких не вспомним. Как развивается стартап за рубежом? В него вкладывают на посевной стадии, затем вкладывают венчурные фонды, а потом все это заканчивается тем, что венчурные фонды зарабатывают деньги за счет того, что продают проект какой-то корпорации. Крупные американские корпорации покупали проекты, которые создавались в Силиконовой долине. А сколько российских корпораций купило венчурные проекты? Мы таких пока не знаем. И аппетит у российских крупных компаний пока отсутствует. Пока они не понимают, зачем это не нужно. В лучшем случае они говорят: «Отличная вещь! Тогда мы будем делать это сами». Я это вижу в своей отрасли, мы работаем с банками. Несмотря на то, что у нас уже есть крупный проект со Сбербанком, банкиры часто мне говорят: «А может нам попробовать самим все это сделать, раз у этих ребят получилось?» Или другая крайность: «Да, классная вещь. Но это же российское, мы опасаемся. Вот мы привыкли работать с зарубежными компаниями — Verifone, Ingenico. Мы пойдем туда и спросим, смогут ли они такое же сделать. Если смогут, то мы купим у них». Можно ли сломать такой стереотип? Мы работаем над этим.
Алексей Фоменко, генеральный директор компании «Изобреталь»:
Еще один важный фактор, почему-то в нашей стране поддержке ИТ стартапов уделяется больше внимания. Если посмотреть по бизнес-инкубаторам Москвы, по площадкам, то почти во всех вузах инкубаторы больше нацелены на ИТ. И тут, наверное, Бауманка таким особняком стоит и старается развивать технологические стартапы. Деньги раздают ИТ стартапам ковровым бомбометанием. У меня даже был случай, когда мы росли, мне предлагали: «У тебя же электромеханический пандус, электронный. А добавь-ка туда модем, соедини с интернетом!» И многие мигрируют в сторону ИТ, потому что там крутится гораздо больше денег и, чтобы пройти фильтры, порой перепрофилируются.
Дмитрий Абраров, руководитель направления перспективных наукоемких технологий и рынков ОАО «РВК»
Дмитрий Абраров, руководитель направления перспективных наукоемких технологий и рынков ОАО «РВК»:
Опустим прозвучавшие цифры относительно российского венчурного рынка, все немного не так. Действительно, центр масс по инвестициям сейчас лежит на сроках окупаемости 1-3 года, а нет 5 лет и больше. Но есть и другие важные вещи, которые происходят сейчас. Не просто так здесь сегодня присутствует основатель Хакспейса Юрий Кунцев, который, как и мы в Робосити, пытается помочь технологическим стартапам. Что касается венчурного бизнеса, то я считаю, что он умер в том виде, как он зарождался в виде производной Силиконовой долины. Американский венчурный бизнес также серьезно поддерживается программами правительства США. Поэтому все более стратегично, с моей точки зрения, промышленно ориентировано и государственно регулируемо. Не совсем это мелькотельный стартаповский бульон. Переходя от макрокартины к сегодняшнему дню — на круглом столе и в исследовании были заданы важные вопросы. Например, трудно назвать историю успеха российского стартапа, связанную с выходом. Ответ честный — я сам не могу назвать такого примера. Покупка стартапов крупными компаниями, а точнее, целого «куста» стартапов — это то, на что мы сегодня ориентируемся. Еще одна тема прозвучала, связанная с интегрированием ИТ в другие отрасли. Мы сейчас формулируем задачу как раз на интеграцию ИТ с точки зрения профессионального ПО и металла, механики и мехатроники, что в итоге и дает системы автоматизации и робототехники, эту надпись мы можем видеть за стеклом. Здесь же и наши потребители, если говорить о крупных корпорациях, то это Росатом, Роскосмос, Ростех, Минобороны, МЧС. Часть продукции будет для широкого рынка, а большая часть будет именно для этих корпораций. Вот это и есть один из проектов, которым я занимаюсь в РВК.
Фирму Вадима Бекера, который занимается изготовлением персональных электрогенераторов, хотела купить польская армия. Однако он свою компанию решил не продавать:
Вадим Бекер, генеральный директор ООО «Простая энергия»:
Думаю, это не было бы историей успеха, потому что те условия, которые мне предложили, были заманчивыми, предложили 25 млн долларов, но предложение звучало так. Я занимаю один из руководящих постов, но не главный, у меня был совещательный голос в совете директоров, но самое главное, что я должен подписать документы, которые бы отчуждали все мои права на идею. Поэтому я и не продал.
Рафаэль Валиуллин, директор департамента корпоративного развития Hitachi Construction Machinery:
У меня есть одна ремарка по поводу войска польского и продвижения российских разработок через зарубежных интересантов. Вчера на Чарновских чтениях в Бауманском университете, где я имел честь выступать, подошел один зав лаборатории и сказал, что ему индусы предлагают сделать совместное предприятие и производить бронежилеты по его технологии. У него есть технология, связанная с кевларом. Так что это не единичный случай. И это, на мой взгляд, хороший инструмент продвижения среди наших заказчиков — понимание, что технология может утечь за рубеж.
Дмитрий Абраров, РВК:
Подобные исследования нужно проводить, но нужно четко определиться с целью и она должна быть встроена в общую цепочку целеполагания. С моей точки зрения, эта идея вписывается в большой вопрос в плане создания генерирующей структуры экономики. Есть скелет, наши ресурсы, но нет мускулов. Отлаженной экономической структуры производства пока нет, она разреженная, хаотическая, представленная кусками. Поэтому в рамках вопроса, как создать генерирующую экономику, подобные исследования проводить очень важно. Готов в этом направлении сводить части наших заказных исследований. Минпромторг проводит схожие исследования, РВК недавно опубликовала исследование по рынку робототехники.
На такой положительной ноте мы завершили нашу панельную сессию, посвященную российскому технологическому предпринимательству. Напомню читателю, что ранней весной случился обвал мирового ИТ рынка, когда крупнейшие интернет-компании потеряли 275 миллиардов долларов, как процитировала Лента.Ру Financial Times. А сколько это в денежном выражении сейчас, если взять бюджет Российской Федерации на 2015 год? Согласно первоначальному документу, он составляет 15,3 трлн рублей, что по курсу ЦБ РФ долл США на 12.01.2015 составляет около 244 млрд долл США. Из этого каждый может сделать вывод о том, за какими стартапами будущее.